10 фэнтези-книг 2020 года

Во время учебных тревог сохранять спокойствие казалось делом простым, но сейчас, когда от зданий отскакивало эхо гула воздушного флота, это было куда труднее. Ревна сжимала руки в кулаки до тех пор, пока они не перестали дрожать. «Не будь такой трусихой», – сказала она себе. Но она давно позабыла, что такое храбрость. Порой ей казалось, что вместе с ногами врачи заодно ампутировали ей и мужество.

С детского сада её постоянно кто-то призывал концентрироваться. Взрослые не понимали, что концентрироваться она способна прекрасно. Это не проблема. В жизни Лины было слишком много вещей, о которых она должна была думать одновременно. Что она могла поделать с тем, что извилины в её мозге всё время были в напряжении? В голове Лины гудело, как в улье: постоянная смена вопросов и идей, лукавых мыслей и глупых затей, воспоминаний и планов, страхов и желаний.

Я вспоминаю время, проведённое на суше. Оттепель в душе кристаллизуется, становится прозрачной и голубой. Я являлась ведьмой, загнанной под землю страхом – я даже не знала, как использовать свою силу. Вот так тётя Ханса пыталась уберечь меня. Скрывая мою силу, подавляя её. Словно это то, что можно запереть в шкафу подальше от любопытных глаз. С глаз долой, из сердца вон. Но теперь мои глаза открылись.

Она осторожно подула на фитиль ближайшей свечи с пряным ароматом – и на нём вспыхнул язычок пламени. Это было идеальное сопровождение для любых историй о Рениале. Его магия, как говорили, являлась даром, полученным от самого Непостижимого Бога. Это, конечно же, было абсолютной ерундой. Но ерунда и есть главный товар Тавии.

Чаще всего выяснялось, что сущность – в головах у хозяев. В таких требах Северьян отказывал. Можно было, конечно, совершить чин освящения и взять деньги, и ничего внутри бы не ёкнуло, однако репутация сама себя не создаёт. Если жильцы говорят, что слышат голоса и чувствуют чьё-то враждебное присутствие, хотя никакой причины нет, то заниматься этим должен не он, отец Северьян, а специалисты иной квалификации. Но на этот раз действительно было.

Если моё преступление заключается в любви к тебе – значит, я и впрямь виновна.

Без малого сорок лет минуло с того великого дня, когда ардмагар Комонот и королева Лавонда Великолепная подписали Мирный Договор, но отношения между драконами и людьми оставались натянутыми, и ситуация внушала опасения. На улицах Лавондавиля сыновья святого Огдо читали проповеди, направленные против драконов, призывали горожан к беспорядкам и совершали насилие над саарантраи. В те дни этих драконов в человеческом обличье было легко отличить по колокольчикам, которые их заставляли носить.

«Ерунда какая-то, – подумала Мария. – Мне почудилось, будто я Сассафрас и мне доступны её мысли». Девушка испуганно села. То чувство, которое она испытала, прикоснувшись к Сасси, уже было ей знакомо. Оно напоминало… связь, которая была у них с друзьями. Ту самую связь, что умели налаживать только пришельцы.

Внезапно острая боль пронзила мой лоб, словно молния. Кажется, пора отсюда сматываться. Тем временем Анри встал, держа Меган за руку. Куда это она собралась? В конце концов, я пришла сюда только из-за неё. Но вот она лишь подмигнула мне, и они с Анри смешались с толпой на танцплощадке.

И даже когда ты готова расстаться с одиночеством, вырваться на свободу, стать новым человеком, одиночество, как давний друг, отражается рядом с тобой в зеркале, глядит тебе в глаза и подбивает попробовать прожить без него. Ты не можешь подобрать слова, чтобы побороть себя и прокричать, что одиночества недостаточно.