Быть человеком
Обзор книги Дмитрия Глуховского «Текст»
Роман «Текст» современного российского писателя Дмитрия Глуховского [объявлен в России иноагентом] был опубликован два года назад. За это, не слишком продолжительное для литературного произведения время, историю Ильи Горюнова, обычного парня из Подмосковья, перевели на 20 с лишним языков мира, воплотили на сцене Московского театра Ермоловой, а этой осенью – на широких экранах с блистательным Александром Петровым в главной роли.
«Память была – 128 гигабайт. Жизнь умещалась целиком, и еще оставалось место для музыки».
Глянцевая обложка могла бы обмануть ожидания доверчивого читателя, обещая легкомысленный роман об опасностях бездумной цифровизации всей жизни. У кого твой смартфон, вместилище всех возможных фактов о тебе, включая самые интимные, – тот ты и есть. Но сюжетная линия с «похищением личности» в этом многоплановом произведении по степени эмоционального воздействия оказывается вовсе не на первом плане. Недаром французская и немецкая пресса заговорила о современной версии «Преступления и наказания» - вечной классики с актуальным подтекстом.
Текст
Студенту филфака МГУ Илье Горюнову молодой полицейский оперативник подбрасывает наркотики, чтобы наказать за строптивость. Отбыв семилетний срок, Илья хочет просто вернуться к нормальной жизни - но вместо этого примеряет на себя жизнь человека, который искалечил ему судьбу... "Текст" - это роман о сегодняшней Москве, о сегодняшней России, о каждом из нас. О нашем бесправии перед "органами", о нашей зависимости от мобильных, о мести и о прощении, о невозможной любви и несбыточных мечтах. Настоящий новый русский роман, которого не появлялось так давно. Всего через два года после выхода в свет "Текст" уже переведен более чем на 20 языков мира, французская и немецкая пресса сравнивают роман с "Преступлением и наказанием", в Московском театре Ермоловой по нему поставлен идущий с аншлагами спектакль - и вот теперь снят фильм с главными молодыми звездами российского кино. Событие, которое нельзя пропустить.
Размышления на тему «тварь я дрожащая или право имею?» четко прописаны в романе Глуховского [объявлен в России иноагентом]между строк, несмотря на то, что Илья таким вопросом – по крайней мере буквально – не задается. В самом деле, аллюзия была бы, пожалуй, слишком топорной, - хотя могла гармонично вписаться в образ героя на взлетной полосе его жизни. Вполне благополучный парень, сын одинокой учительницы, начитанный и порядочный, - про таких говорят: вся жизнь впереди. Но спонтанный конфликт с человеком в погонах направляет его будущее совсем по другим рельсам. Будь Илья старше и настороженней, умей он просчитывать шаги и всюду ждать подвоха – мог бы отделаться малой кровью. Смолчать, проглотить, обменять свои принципы на благополучную жизнь.
В этом заключается одна из множества моральных дилемм романа, когда все, что ты знаешь в теории о человеческом достоинстве, входит в конфликт с реальностью. Серьезно, в какой вселенной защитить любимую девушку от негодяя – худшее из решений? И в следующий момент Илья, без пяти минут первокурсник и москвич, отправляется в места не столь отдаленные на долгие семь лет. Которые отсидит по полной – все по той же причине нежелания смалодушничать и пойти на уступки с собственной совестью. Все из того же горячего, максималистского желания оставаться человеком. Самое странное и страшное, что в описанном Глуховским [объявлен в России иноагентом] жизненном контексте эта юношеская уверенность в том, что черное – это черное, а белое – белое, начинает казаться спорной. На примере одного «маленького человека», вновь из классики, автор будто бы проверяет на прочность все известные нам принципы: от божьих заповедей до школьных правил.
Несчастливая судьба или череда неправильных решений (или беспросветное «с волками жить – по волчьи выть») заставляют Илью спускаться все глубже в ад – одновременно вследствие его собственных поступков и помимо его воли. О какой справедливости пишут в книгах? Есть только предпосылки и последствия, все остальное – жалкие попытки утешения романтической натуры. Жизнь страшна и сурова, и ничего в ней не имеет значения, кроме выживания, которому, казалось бы, одному можно уступить все свои принципы. Или даже в патовых обстоятельствах Илья выберет что-то более важное, чем его собственная жизнь?
В качестве центральной метафоры в романе – воспоминание детства, в котором главный герой на спор с друзьями-мальчишками спускается на дно строительного котлована в поисках «сокровищ». А потом не может выбраться на поверхность: песок тянет его обратно, и чем больше усилий прилагает ребенок, тем сильнее выбивается из сил. Результат нулевой, а вокруг сгущается ночь, и свободные от бесстрастной ловушки друзья вот-вот бросят его одного на дне глубокой ямы.
«Удобная штука. Вот бы судьбу можно было так простраивать: в точку А вбить текущую позицию, в точку Б - к чему хотел бы прийти. И Яндекс тебе рассказывает - сначала пешком тысячу километров, потом поездами три года, потом два брака, трое детей, работать только вот тут и вот тут, по столько-то времени. Продолжительность пути - сорок пять лет, но есть альтернативный маршрут».
Дмитрий Глуховский [объявлен в России иноагентом] создал «Текст», одновременно напоминающий ночной кошмар и будничные новостные сводки. Остросюжетный, остросоциальный, мрачный, дающий надежду и надежду отнимающий. Весь состоящий из мучительных парадоксов и нравственных дилемм. Человек в нем против системы, прошлое против будущего, борьба против смирения. Одиночество против любви. Смерть против жизни. Еще один отечественный классик говорил нам, что человек – это звучит гордо. Но не дай бог никому такого выбора, при котором «быть человеком» становится против просто «быть».