«Иисусов сын»: популярные книги Дениса Джонсона
Поиски смысла жизни от лица бродяги-наркомана
Популярные книги Дениса Джонсона
В статье мы рассказываем о книгах с рейтингом 18+
Денис Джонсон – яркий представитель альтернативной литературы из США. Его творчество для взрослых можно сравнить с романами Чарльза Буковски или фильмом «Реквием по мечте».
Денис получил степень бакалавра по английскому языку, преподавал в «Мастерской писателей», работал над пьесами, стихотворениями, журналистскими статьями. Признание в среде литераторов получил благодаря первому роману «Ангелы», а широкую известность – после публикации сборника рассказов «Иисусов сын».
На прозу Джонсона наложил отпечаток его образ жизни. Долгие годы Денис боролся с наркотической и алкогольной зависимостью, будучи при этом верующим человеком. Новеллы автора наполнены меланхолией, безысходностью и поиском спасения – что по Джонсону возможно через выход к богу.
Зарубежные литераторы и критики высоко оценили писательское мастерство Дениса. Образный, ёмкий поэтический язык выделяет автора из череды конкурентов.
Русскоязычному читателю ещё предстоит узнать Джонсона: пока в России переведены и выпущены только две книги.
Сборник рассказов от лица бродяги-наркомана, не теряющего надежды выбраться из ямы. Главный герой гуляет по барам, подглядывает за женщинами, занимается сексом, а в перерывах между наркотическим опьянением заигрывает со смертью и размышляет о боге.
Все 11 историй независимы, но при последовательном чтении складываются в единый роман. Тогда читатель видит дальнюю картину и второй смысл: противостоять смертельной зависимости может только яркое, на грани с экстазом, переживание бога.
Первые рассказы из «Иисусова сына» Джонсон написал, взяв за основу собственные воспоминания и приключения. Другая часть новелл – переработанные байки, которыми он развлекал друзей. Фрагменты перемешались, дополнились вымыслом, и автобиография стала художественной литературой.
Чёткого сюжета в классическом понимании здесь нет. Истории без начала и конца важны не событийной линией, а отдельными сценками – забавными, полумистическими, порой жестокими. Приближение к богу идёт не через беседы со священником, а через символические образы, вспышки прозрения. На каждой странице встречаются ангелы, принявшие необычное обличье. Например, ангелу подобна голая рыжеволосая девушка, привязанная к воздушному гигантскому змею. Или толпа киногероев с экрана в уличном кинотеатре. Такой приём ближе рядовому читателю, чем рассуждения о евангельских притчах.
Джонсон создавал сборник в порыве финансового, литературного и личного отчаяния. Автор повторно разводился и погряз в долгах. Отправляя в журнал зарисовки из наркотического прошлого, он даже не наделся на публикацию. Но The New Yorker работу принял и выплатил гонорар, а после с Денисом связался весомый в США редактор Джонатан Галасси.
Жена и дочь Роберта погибли в пожаре. На пепелище вдовец построил хижину, где и живёт отшельником. Чтобы сбежать от воспоминаний, Роберт занимается тяжёлой работой: валит деревья, прокладывает железные дороги, возводит мосты. После трагедии мужчине достаётся дар – видеть величие мира в простых ежедневных вещах.
Во многом сюрреалистичная повесть, как и сборник «Иисусов сын», пропитана магическим мышлением. После трагедии жизнь Роберта превратилась в поле христианского мистицизма. Герой очень чувствителен к намёкам на потустороннее, видит призрака жены, девочку-волка, ощущает на себе чьё-то проклятие, месть леса. События путаются, уже неясно, что было на самом деле, а что плод фантазии или видение.
Книга стала своего рода продолжением «Иисусову сыну». Здесь писатель пытается максимально расшифровать немой язык бога. Но это уже иной мистический опыт – по пятам героя бродит смерть. Джонсон ничего не объясняет прямо, а лишь рисует фантасмагорические образы из подручных фрагментов реальности, оставляя простор мысли для читателя.
Так, в канву повествования вплетены эпизоды о насилии, убийствах, ранних смертях – и всё это сильнее бога. А заканчивается новелла диким рёвом мальчика-волка, на которого смотрят зеваки. Вот она, метафора всего человеческого удела.
В 2012 году новелла стала финалистом Пулитцеровской премии.