Многие годы климатические изменения были далеко не первостепенной политической задачей. К счастью, сегодня общественный интерес к проблеме намного вырос и обсуждения на глобальном уровне пошли по плодотворному пути. Билл Гейтс разработал конкретный план действий для снижения эмиссии парниковых газов и описал его в своей книге, вышедшей в издательстве МИФ.

В какие сроки нужно снизить эмиссию парниковых газов до нуля? Как говорит наука, чтобы избежать климатической катастрофы, развитые страны должны дойти до нулевых выбросов к 2050 году. Однако некоторые эксперты считают, что это можно сделать ещё раньше – к 2030 году.

Билл Гейтс уверен, что по многим причинам 2030 год – нереалистичная цель. Учитывая, какую важную роль ископаемое топливо играет в нашей жизни, просто невозможно отказаться от него во всём мире всего за 10 лет. Что мы можем (и должны) сделать в ближайшие 10 лет, так это ввести правительственные меры, которые проложат путь к всеобщей декарбонизации к 2050 году.

Может показаться, что «сократить выбросы к 2030 году» и «дойти до нуля к 2050-му» – взаимосвязанные задачи. Разве 2030 год не является остановкой на пути к 2050-му? Необязательно. Неправильное сокращение выбросов к 2030 году только помешает достичь нуля. Почему? Потому что меры, которые мы примем для достижения небольшого сокращения выбросов к 2030 году, радикально отличаются от тех, которые необходимы для достижения нуля к 2050 году. Это два совершенно разных пути, с разными параметрами успеха, и нужно выбрать один из них.

К примеру, если «сокращение выбросов к 2030 году» – это единственный параметр успеха, значит, угольные электростанции сразу нужно заменить газовыми – это же сократит выбросы СО2! Но любая газовая электростанция, построенная до 2030 года, будет ещё функционировать к 2050 году (эти электростанции должны проработать несколько десятков лет, чтобы возместить расходы на строительство) – а электростанции на природном газе производят парниковые газы.

Таким образом, мы выполним цель «сократить эмиссию к 2030 году», но лишим себя надежды дойти до нуля к 2050 году.

Необходимо создать условия для долгосрочного успеха. Если вам нужно определить, какие страны достигли успеха в борьбе с климатическими изменениями, а какие нет, стоит оценивать не только снижение эмиссии. Ищите страны, которые нацелились на ноль. Возможно, уровень их эмиссии пока изменился несильно, но они заслуживают похвалы за то, что встали на верный путь.

Элементы плана Билла Гейтса делятся на две категории. Первая категория связана с расширением предложения в области инноваций (то есть количества новых идей, которые отправляются на тестирование), а вторая категория – со стимулированием спроса на эти инновации. Эти две категории взаимосвязаны: без спроса на инновации у изобретателей и законодателей не будет стимула продвигать новые идеи; без стабильного предложения у покупателей не будет зелёной продукции, которая необходима миру, чтобы сократить эмиссию парниковых газов до нуля.

На первом этапе предстоят исследования и разработки в их классическом варианте, когда учёные и инженеры изобретают нужные технологии. Хотя у нас уже есть ряд низкоуглеродных решений по конкурентоспособной цене, мы пока не располагаем всеми нужными технологиями.

Чтобы подготовить эти технологии вовремя, государство должно предпринять следующие шаги.

Прямые государственные инвестиции в исследования и разработки – один из важнейших шагов, но национальные правительства уделяют ему недостаточно внимания. В целом государственное финансирование разработок в сфере чистой энергетики достигает 22 миллиардов долларов в год, а это всего 0,02% мировой экономики. Американцы больше тратят в месяц на бензин!

Пятикратное увеличение бюджета на исследования и разработки кажется колоссальной суммой, но она бледнеет по сравнению с масштабами проблемы.

Важны не только суммы, но и направления этих трат. Государство уже обжигалось на инвестициях в чистую энергетику (можете поискать «скандал Solyndra», чтобы освежить в памяти), так что понятно, почему органы законодательной власти не хотят выбрасывать деньги на ветер.

Однако этот страх неудачи делает инвестиционный портфель возможных исследований весьма ограниченным.

Главная ценность государственной инициативы в исследованиях заключается в том, что государство вправе рискнуть воплотить в жизнь смелые идеи, которые вполне могут оказаться пустышкой и не принести никакой отдачи.

Что происходит, когда государство делает верную ставку? Давайте возьмём проект «Геном человека». Призванный расшифровать геном человека, этот проект стал знаковой работой, он длился 13 лет и на него потратили миллиарды долларов. Он открыл возможности для новых методов лечения десятков заболеваний. Независимое исследование показало, что каждый доллар, инвестированный в этот проект, принёс американской экономике 141 доллар прибыли.

Аналогично требуется, чтобы правительства стран взяли на себя финансирование крупномасштабных проектов (от сотен миллионов до миллиардов долларов), которые могут заметно продвинуть исследования в области чистой энергетики. Причём это финансирование должно быть долгосрочным, чтобы исследователи чувствовали стабильную поддержку в течение всего периода работы.

Есть практическая разница между отвлечёнными исследованиями новых научных концепций (фундаментальными исследованиями) и усилиями, которые необходимы, чтобы извлечь практическую пользу из открытий (прикладными исследованиями). Нужно больше государственных программ, которые совмещают фундаментальные и прикладные исследования в сферах, где больше всего необходимы прорывы.

Инициатива министерства энергетики США SunShot – хороший пример взаимодействия фундаментальной и прикладной науки. В 2011 году руководители программы поставили себе цель – в течение 10 лет снизить стоимость солнечной энергии до 6 центов за киловатт-час. Они занялись исследованиями и разработками, но при этом стимулировали частные компании, университеты и национальные лаборатории направлять свои усилия на снижение расходов на солнечные энергетические системы и устранение бюрократических препятствий. Благодаря совместному подходу SunShot достигла своей цели в 2017 году – на три года раньше плана.

Другое искусственное разделение заключается в том, что инновациями раннего этапа якобы должно заниматься государство, а более позднего – конкретные отрасли. На самом деле всё устроено не так, особенно если речь идёт о сложных технических задачах в области энергетики, где важнейший фактор успеха – способность выйти на национальный или даже глобальный уровень.

Партнёрство на ранней стадии привлечёт людей, которые знают, как этого добиться. Государство и конкретные отрасли должны работать вместе, чтобы преодолеть препятствия и ускорить инновационный цикл. Компании могут помочь с прототипами новых технологий, разъяснить особенности рынка и инвестировать в проекты наряду с государством. И конечно же, именно они будут продавать эти технологии, так что имеет смысл привлечь их к сотрудничеству как можно раньше.

Со спросом чуть сложнее, чем с предложением. Тут можно выделить два шага: этап проверки и этап масштабирования. После того как конкретный метод будет протестирован в лаборатории, его нужно проверить на рынке.

В технологическом мире этап проверки быстрый и дешёвый. Не нужно много времени, чтобы узнать, работает новая модель смартфона или нет и понравится ли она клиентам. Но в энергетике всё намного сложнее и дороже.

Нужно проверить, чтобы идея, которая сработала в лаборатории, «выстрелила» бы и в реальных условиях. Возможно, отходы сельского хозяйства, которые вы хотите переработать в биотопливо, на самом деле намного более влажные, чем тот материал, который использовался в лаборатории, и поэтому не дадут столько энергии, сколько вы ожидали.

Кроме того, нужно снизить расходы и риск ранних этапов внедрения новой технологии, создать цепочку поставок, проверить свою бизнес-модель и помочь потребителям привыкнуть к новой технологии. На данный момент на этапе проверки находятся такие идеи, как низкоуглеродный цемент, ядерное деление нового поколения, улавливание и изъятие углерода, морская ветроэнергетика, целлюлозный этанол (один из видов биотоплива второго поколения) и альтернатива мясу.

Этап проверки – «долина смерти», куда хорошие идеи уходят умирать.

Зачастую риски, связанные с тестированием новой продукции и её выведением на рынок, слишком высоки. Они отпугивают инвесторов. В частности, это касается низкоуглеродных технологий, которые нуждаются в крупном начальном капитале, чтобы «раскачаться», и могут потребовать от потребителей существенно изменить их привычки. Государство (а также крупные компании) может помочь энергетическим стартапам выбраться из этой долины живыми, потому что оно крупный потребитель.

Использовать право закупки. Федеральные и муниципальные субъекты закупают колоссальные объёмы топлива, бетона и стали. Они строят самолёты, грузовики и автомобили и потребляют гигаватты электричества. Они находятся в идеальном положении для вывода новых технологий на рынок по сравнительно низкой цене – особенно если учесть социальные преимущества масштабного применения этих технологий.

Министерство обороны может закупить низкоуглеродное жидкое топливо для самолётов и кораблей. Правительства штатов могут использовать в строительных проектах цемент и сталь, произведённые с низким уровнем выбросов. Коммунальные компании – инвестировать в длительное хранение электричества.

Именно с этого начался интернет: наряду с государственным финансированием исследований и разработок имелся и ревностный покупатель – правительство США, которое с нетерпением ожидало новый продукт.

Создать стимулы, которые снизят расходы и риски. Помимо закупки продукции государство может предложить частному сектору различные стимулы в пользу экологически чистых вложений. Налоговые льготы, кредитные гарантии и другие инструменты помогут сократить зелёные наценки и повысить спрос на новые технологии. Поскольку многие из них будут дорогостоящими, когда выйдут на рынок, потенциальным покупателям понадобится доступ к долгосрочному финансированию, а также уверенность, которую внушает последовательная и предсказуемая государственная политика.

Государство может сыграть важную роль, внедрив безуглеродную политику и повлияв на привлечение рынками денег на эти проекты. Вот несколько принципов: государственная политика должна быть технологически нейтральной (поддерживать любые решения, которые снижают выбросы, а не отдавать предпочтение лишь некоторым из них), предсказуемой (сегодня зачастую приходится добиваться продления государственных программ поддержки, когда первоначальный срок их действия заканчивается) и гибкой (чтобы проектами могли пользоваться многие компании и инвесторы, а не только те, которые платят большие налоги).

Построить инфраструктуру, которая выведет новые технологии на рынок. Даже низкоуглеродные технологии по конкурентоспособной цене не смогут найти своё место на рынке при отсутствии инфраструктуры, способной вывести их на этот рынок. Правительства всех уровней должны способствовать строительству такой инфраструктуры. Сюда входят линии электропередачи для ветровой и солнечной энергетики, зарядные станции для электромобилей и трубопроводы для транспортировки уловленного углекислого газа и водорода.

Изменить правила, чтобы новые технологии смогли конкурировать со старыми. Когда инфраструктура будет построена, понадобятся новые правила, позволяющие новым технологиям быть конкурентоспособными.

Рынки электроэнергии, созданные под технологии прошлого столетия, зачастую ставят технологии XXI века в невыгодное положение.

К примеру, на большинстве рынков коммунальные компании, которые вкладываются в долгосрочное хранение, не получают адекватной компенсации за ту помощь, которую они приносят электросети. Нормы и стандарты препятствуют использованию более совершенного биотоплива в автомобилях и грузовиках. Некоторые новые виды низкоуглеродного бетона не могут конкурировать на рынке из-за устаревших государственных правил.

Теперь перейдём к этапу масштабирования – стремительного, полномасштабного внедрения нового продукта. На этот этап можно выйти, только когда цена снизится, цепочка поставок и бизнес-модели будут хорошо развиты и надёжны, а потребители продемонстрируют готовность купить то, что вы продаёте. Прибрежная ветроэнергетика, солнечная энергия и электромобили находятся сейчас на этапе масштабирования.

Это непросто. Всего за несколько десятков лет придётся минимум в три раза увеличить энергомощности, причём так, чтобы большая часть электроэнергии поступала от ветра, солнца и других форм чистой энергетики. Нужно внедрять электромобили как можно быстрее – как мы закупали сушилки для одежды и цветные телевизоры, когда они поступили в продажу.

У нас уже есть опыт масштабирования энергетических технологий. Мы занялись электрификацией сельских регионов и расширили внутреннее производство ископаемого топлива, заставив политику и инновации работать сообща. До конца 1970-х годов, когда концепция климатических изменений впервые стала темой общенациональных дебатов, принято было считать, что лучший способ повысить качество жизни и развивать экономику – это увеличить потребление ископаемого топлива. Теперь мы можем воспользоваться уроками, усвоенными во время целенаправленного расширения производства ископаемого топлива, и применить их к чистой энергетике.

Статья подготовлена по книге Билла Гейтса «Как нам избежать климатической катастрофы».