О чём новая книга Гузель Яхиной «Эшелон на Самарканд»
Рассказываем о громкой новинке
ВКонтакте
Одноклассники
Телеграм
Ссылка скопирована
Скопировать ссылку
Вышел – и уже успел наделать много шума – новый роман Гузель Яхиной «Эшелон на Самарканд». Мы уже прочитали эту книгу и спешим рассказать о ней вам.
Снова автор, как и в двух предыдущих книгах, относит читателя на столетие назад, во времена разрухи после Гражданской и Первой мировой войны. Страна вдруг опустела: почти не осталось тех, кто способен возделывать поля, растить скот, перерабатывать зерно в муку, печь хлеб, ремонтировать паровозы, строить дороги, лечить людей. Одни погибли на фронтах двух войн, других расстреляли или растолкали по тюрьмам за неповиновение властям. В такой ситуации одного-двух неурожайных лет оказалось достаточно, чтобы почти всё население стало сначала недоедать, а потом и страшно голодать. Не было ничего. За плошку пшена в деревне могли убить. Люди вываривали ремни и сёдла, ели траву и глину, и все равно вымирали целыми деревнями.
Но общественно-политическая ситуация в стране – это лишь общий фон для основного действия, в центре которого – один-единственный поезд, в шутку прозванный путейцами «Гирляндой»: восемь разношёрстных вагонов и старый паровоз. Он-то и повезёт пятьсот детей, начальника эшелона Деева, комиссара Белую, одиннадцать социальных сестёр, пожилого фельдшера Буга, мальчишку-кашевара Мемелю и безымянного машиниста из голодающей средней полосы новорождённой РСФСР на юг, в Туркестан, в страну вечного тепла и чудесной ягоды виноград.
«Везти этот груз – сперва на запад, по приволжским лесам, до Арзамаса. Затем на юг и восток, до Аральского моря. Потом опять на юг: через пустыни Кызыл-Кума и Голодную степь, до самого Ташкента. Оттуда обратно на запад — мимо хребтов Чимгана и Зерафшана, до Самарканда. Две недели. Четыре тысячи вёрст».
Сцена с проводами состава на вокзале в Казани очень хорошо иллюстрирует то состояние, в котором находился народ. Для многих даже война была лучше, чем голод. Матери мечтали спасти своих детей от смерти и были бы рады отправить их на поезде куда угодно: хоть в Китай, хоть в Америку.
«Мамаши с младенцами кружили тут же, выискивая сестёр с лицами подобрее, и совали тем детей:
– Возьми ребеночка! Мой – лёгкий, а ест и вовсе чуть!
– Моего возьми! Он тихий!
– Моего! Моего!..
Мужики топтались у состава, наблюдая и рассуждая.
– За деньги детей-то спасают? Или даром?
– Так даром разве что делается?..
– Куда везут-то? В Китай, к окияну с рыбой?
– В Америку, говорят! Там тоже окиян имеется…
– Детей начали увозить. Может, война?
– Да хоть бы и она! В войну хоть не голодали.
– Даёшь войну, граждане!»
Все пытались спастись от голода, как могли. Те, кто ещё мог стоять на ногах, бросали дома в опустевших деревнях и шли, шли, шли вереницами к Москве, надеясь в столице найти лучшую долю. Поезд Деева ехал в противоположную сторону. Власти, отправлявшие его в дорогу через почти необитаемые голые земли, надеялись, что хотя бы две трети маленьких пассажиров доедут до места назначения.
Иллюзий не питал никто. Спасти всех невозможно. Поэтому и задачу поставили обойтись меньшими жертвами. Но Деев не был на это согласен. Потому и взял в эшелон не только здоровых подросших детей, но и лежачих, безнадёжно больных. Он хотели им помочь и искренне верил, что сможет.
«Были они лёгкие, как бумажные. И прохладные на ощупь, как ящерицы. В их невесомых почти уже телах не было силы: дети едва умели поднять свесившуюся руку или ногу, удобнее повернуть голову. Их можно было таскать в охапке, по двое или трое, но Дееву это казалось неправильным. Носил по одному, бормоча без устали: «Каша будет скоро. Скоро будет каша. Скоро, скоро, скоро будет каша…» Дети не отвечали. На лица старался не смотреть – не мог выносить этот взгляд, который у всех лежачих был одинаков: по-старчески мудр и совершенно равнодушен. Дети не должны так смотреть. Никто не должен».
Путь, который Деев рассчитывал преодолеть за две недели, занял шесть. Еды, которую загрузили в состав в пункте отправления, хватило на четыре дня. Дееву пришлось «ужом виться», чтобы добыть пропитание детям. Рискуя быть расстрелянным, он просил для больных масла и яиц в ЧК Свияжска. Под недобрыми взглядами работников ссыпного пункта в чувашском посёлке Урмары принимал роды у коровы, надеясь забрать для детей неучтённый приплод. Собирал с путей разбросанную гордыми белогвардейцами солёную рыбу. Сидел в подвале у предводителя басмачей Буре-бека: не унизился перед ним и не упал в грязь лицом, потому и выжил.
Удалось ли Дееву довезти пять сотен детей через полстраны в Самарканд, узнаете из романа Гузель Яхиной. В конце книги терпеливого читателя ждёт список источников, которыми пользовалась автор при подготовке книги. В основу романа действительно легли исторические события. Закрывать глаза на них – мы уверены – не стоит.
В 1920-е годы один из «поездов Дзержинского», наспех сформированный из старых, побитых жизнью железнодорожных вагонов, везёт пятьсот детей из Казани в Туркестан.
Во главе эшелона – молодой и горячий бывший красноармеец, фронтовик Гражданской войны, а ныне сотрудник транспортного ведомства Деев. Ему помогает детский комиссар Белая – совершенная его противоположность: женщина с твёрдым характером, жёсткая и строго соблюдающая устав. Они вдвоём, да ещё фельдшер на пенсии Буг, мальчишка-кашевар Мемеля и одиннадцать социальных сестёр – от крестьянки, портнихи и попадьи до выпускницы университета Цюриха – повезут детей через полстраны, сквозь леса, поля и степи на обетованную землю Самарканда, где тепло и круглый год есть пища.
Кто сможет спастись, а кто найдёт свой последний приют у железнодорожной насыпи, чтобы до скончания веков слушать завывание ветра и редкий перестук колес?
