Хроники безумия: о чём книга «Что-то не так с Гэлвинами»
Невероятная история одной семьи
Невероятная история семьи Гэлвин стала для ученых проблеском надежды в попытках понять загадочное заболевание – шизофрению, и совершить прорыв в ее изучении. Книга сочетает в себе увлекательное журналистское расследование, шокирующую семейную сагу и научное исследование длиною в полвека.
Гэлвины были воплощённой американской мечтой: отец – герой войны, мать – прелестная домохозяйка, десять сыновей и две дочери, большой дом в красивой долине. Но их скелеты в шкафу стали достоянием всего мира и одной из главных загадок XX века, над которой десятилетиями бились генетики и психиатры. А за кадром многолетних исследований разыгрывалась настоящая трагедия: абьюз, сексуальное насилие, наркотики и даже убийство. Быть Гэлвином означало либо сходить с ума самому, либо наблюдать, как это делают близкие.
Прочитайте отрывок из книги Роберта Колкера и прочувствуйте, каково это быть Гэлвином и не сходить с ума.
Когда семья переехала на улицу Хидден-Вэлли, Дональд уже учился в университете, и приезжал в родительский дом только погостить. После выхода из Пуэбло он остался у них на неопределенный срок – пока полностью не выздоровеет или хотя бы не сможет работать и жить самостоятельно. Это казалось всем очень отдаленной перспективой, а для восьмилетней Маргарет каждый день в обществе Дональда был чреват чем-то новеньким. Он вел мессы для прихода из единственного человека, самого себя, возглашая Заповеди блаженства, Песнь Богородице и библейские цитаты. Затем Дональд отправился в художественную лавку, накупил там дешевого багета и увешал весь дом рамками с однословными высказываниями типа «Чистосердечность». В помещении ему было тесно, и он наматывал пешком сотни миль по ближайшим окрестностям, округу и штату.
На воскресных мессах Мими велела детям молиться за Дональда. Однако на людях она прыскала со смеху и с милой улыбкой говорила, что при двенадцати детях их семья просто очаровательна своим небольшими сумасбродствами и причудами, ну прямо как в фильме «С собой не унесешь». О Дональде она говорила лишь одно: после ухода жены он стал сам не свой. Эта женщина ему не пара, и жениться на ней было ему вовсе ни к чему. «Жена из нее была никудышная» — говорила Мими, покачивая головой и всем своим видом давая понять, что источником проблем сына является разбитое сердце.
Мими удвоила усилия в своем стремлении к совершенству во всем, а девочки стали ее верными спутницами. Обе старались помогать матери – выносили мусор, натирали полы, мыли посуду, накрывали на стол, пылесосили, убирались в ванных комнатах. Все происходило так, будто в доме не было больного двадцатипятилетнего мужчины, гордо вышагивающего по двору или извивающегося и корчащегося на полу. Ужин по-прежнему подавался ровно в шесть вечера и каждый, кто находился в это время в доме, обязан садиться за стол и есть, даже Дональд, проводивший большую часть дня в своем монашеском облачении. Мими также старалась захватывать Дональда на семейные мероприятия, но результаты этого оказывались непредсказуемыми. Однажды она привезла его на хоккейный матч, а он рухнул на колени и начал молиться прямо в толпе на трибуне. Тем же вечером, пережевывая кусок стейка, Дональд объявил присутствующим за столом, что вкушает сердце отца своего.
Надежды на то, что у Дональда все наладится, никак не оправдывались. Маргарет исполнилось девять, потом десять, потом одиннадцать, а Дональд продолжал довлеть над всем происходящим в доме на улице Хидден-Вэлли. Маргарет и Мэри привыкли к его стычкам с Джо, Марком, Мэттом и Питером, которые пока еще жили с родителями. Однажды Дональд решил, что один из братьев стащил его лекарства и попытался задушить его. В другой раз он принял целую упаковку таблеток и за ним в очередной раз приехала скорая. Единственным, кто не собирался замалчивать проблему Дональда, был бунтовщик Джим. Ему доставляло явное удовольствие заглянуть в родительский дом и высказать вслух то, что, как он считал, думают все остальные. Рот закрой. Пошел вон. Чего не сваливаешь? Чего не убираешься отсюда насовсем? Какого хрена ты здесь делаешь в твоем-то возрасте?