Кластер
-17%
Описание и характеристики
Темнота — самое древнее зло: сжимает, разрывает, утаскивает. Все это знают: и Лара, и Руся, и Серый Собак. Знает это и маленький медведь Сёма.
Сколько он себя помнит, от протянутых лап темноты его берегло только главное солнце — то, что воткнуто в самую середину потолка. Вот только это солнце совсем скоро закончится: осколки уже падали за Кукольным Домом.
Чёрное солнце — что может быть страшнее?
…разве только ловцы.
«Захарову удаётся главный для писателя фокус — сделать героев живыми. На живых людей у него похожи и певицы, и игрушечные медведи, и даже чиновники с гендирами и начдепами».
Егор Михайлов, «Афиша Daily»
«Захаров взламывает жанр производственного романа: абсолютно достоверную реальность российской корпорации он перемешивает с тем, что ей чуждо и неподвластно — нежностью и человечностью».
Александр Гаврилов
«Если вам кто-то скажет, что “Кластер” — это антиутопия, или памфлет, или производственный роман, или психологический триллер, — не верьте. То есть — и это тоже. Но это всё обертки. А главное — внутри: детство и игрушки. Игрушки, которые остались честны и благородны, когда мы сами... Впрочем, есть ещё люди, которые достойны своих детских игрушек.
Андрей Лазарчук
ID товара
2828179
Издательство
АСТ
Издательский бренд
Редакция Елены Шубиной
Серия
Актуальный роман
Год издания
2020
ISBN
978-5-17-132740-8
Количество страниц
352
Размер
2x13x20.6
Тип обложки
Твёрдый переплёт
Тираж
2500
Вес, г
340
Возрастные ограничения
18+
778 ₽
939 ₽
+ до 116 бонусов
В наличии
В магазины сети, бесплатно
СегодняАдреса магазинов
Другие способы доставки
Наличие в магазинах
от 733 ₽
Москва
Нет в наличии
Отзывы
15 бонусов
за полезный отзыв длиной от 300 символов
15 бонусов
если купили в интернет-магазине «Читай-город»
Оставьте отзыв и получите бонусы
Оставьте первый отзыв и получите за него бонусы.
Это поможет другим покупателям сделать правильный выбор.
3.0
Темнота холодна.
Темнота — самое древнее зло: сжимает, разрывает, утаскивает. Все это знают: и Лара, и Руся, и Серый Собак. Знает это и маленький медведь Сёма.
Сколько он себя помнит, от протянутых лап темноты его берегло только главное солнце — то, что воткнуто в самую середину потолка. Вот только это солнце совсем скоро закончится: осколки уже падали за Кукольным Домом.
Чёрное солнце — что может быть страшнее?
…разве только ловцы.
«Захарову удаётся главный для писателя фокус — сделать героев живыми. На живых людей у него похожи и певицы, и игрушечные медведи, и даже чиновники с гендирами и начдепами».
Егор Михайлов, «Афиша Daily»
«Захаров взламывает жанр производственного романа: абсолютно достоверную реальность российской корпорации он перемешивает с тем, что ей чуждо и неподвластно — нежностью и человечностью».
Александр Гаврилов
«Если вам кто-то скажет, что “Кластер” — это антиутопия, или памфлет, или производственный роман, или психологический триллер, — не верьте. То есть — и это тоже. Но это всё обертки. А главное — внутри: детство и игрушки. Игрушки, которые остались честны и благородны, когда мы сами... Впрочем, есть ещё люди, которые достойны своих детских игрушек.
Андрей Лазарчук
Темнота — самое древнее зло: сжимает, разрывает, утаскивает. Все это знают: и Лара, и Руся, и Серый Собак. Знает это и маленький медведь Сёма.
Сколько он себя помнит, от протянутых лап темноты его берегло только главное солнце — то, что воткнуто в самую середину потолка. Вот только это солнце совсем скоро закончится: осколки уже падали за Кукольным Домом.
Чёрное солнце — что может быть страшнее?
…разве только ловцы.
«Захарову удаётся главный для писателя фокус — сделать героев живыми. На живых людей у него похожи и певицы, и игрушечные медведи, и даже чиновники с гендирами и начдепами».
Егор Михайлов, «Афиша Daily»
«Захаров взламывает жанр производственного романа: абсолютно достоверную реальность российской корпорации он перемешивает с тем, что ей чуждо и неподвластно — нежностью и человечностью».
Александр Гаврилов
«Если вам кто-то скажет, что “Кластер” — это антиутопия, или памфлет, или производственный роман, или психологический триллер, — не верьте. То есть — и это тоже. Но это всё обертки. А главное — внутри: детство и игрушки. Игрушки, которые остались честны и благородны, когда мы сами... Впрочем, есть ещё люди, которые достойны своих детских игрушек.
Андрей Лазарчук