Москва-Петушки

Внимание, спойлеры!
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
Трудно сказать, насколько я люблю эту книгу, исполненную глубокого трагизма и чарующей поэзии наряду с комическими и похабными элементами. Не одна из, а любимая: это то, с чем оставаясь наедине, не помнишь, не знаешь другого. Как с людьми — с книгами. И с тех пор, как полюбил, не знаю, что говорить о ней, какими словами. Про страждущего пьяницу, про водку, про езду на остров любви? (Это ведь ничего почти не говорит о поэме.) Веничка (герой) пеняет нам поэтому: «При чем тут водка? Я вижу, вы ни о чем не можете говорить кроме водки». И сам Венедикт Васильевич не то серчал, не то больше печалился, когда люди не обнаруживали никакого трагизма в поэме, видели только смех, комизм: по их словам, «Ерофеев очень шутить любит». И добавлял от себя: «Они, скоты, вообще ничего не обнаружили». (Трагизм не равен и не близок пессимизму, в котором упрекают русскую литературу вообще.)
Сама поэма писалась для небольшого круга ближайших друзей, которые прямо упоминаются в книге, писалась, чтобы «потешить их и немножко опечалить: 80 страниц потешить, а потом 10 страниц так опечалить, чтоб забыли все веселье». Только это и стоит усвоить, приступая к чтению: это книга для друзей, и другом может быть любой.

Москва-Петушки - роман безусловно интересный, талантливый. Прочитала я его два раза в разных возрастах, и так и не смогла проникнуться ни содержанием ни стилем письма. Да, автор ироничен по отношению к своему герою и к обществу, описывает много тонких, характеризующих эпоху моментов, но это все не увлекает. Герой не вызывает симпатии, хотя вроде бы и должен. Отсылки к библейским темам кажутся какими-то «в лоб». В общем, интересное для знакомства с поздней советской литературой произведение, которое не тронуло совсем.