Синдром Петрушки
-18%
Описание и характеристики
Страсти и здесь «рвут» героев. Человек и кукла, кукольник и взбунтовавшаяся кукла, человек как кукла — в руках судьбы, в руках Творца, в подчинении семейной наследственности — эта глубокая и многомерная метафора повернута автором самыми разными гранями, не снисходя до прямолинейных аналогий.
Мастерство же литературной «живописи» Рубиной, пейзажной и портретной, как всегда — на высоте: словно ешь ломтями душистый вкусный воздух и задыхаешься от наслаждения.
ID товара
3004802
Издательство
Эксмо
Год издания
2024
ISBN
978-5-04-186860-4
Количество страниц
448
Размер
1.8x11.5x18
Тип обложки
Мягкий переплёт
Тираж
3000
Вес, г
222
Возрастные ограничения
18+
308 ₽
379 ₽
+ до 46 бонусов
В наличии
В магазины сети, бесплатно
СегодняАдреса магазинов
Другие способы доставки
от 319 ₽ сегодня
Отзывы
15 бонусов
за полезный отзыв длиной от 300 символов
15 бонусов
если купили в интернет-магазине «Читай-город»
4.3
Владимир
31.07.2024
Основной сюжет книги - описание жизни двух близких людей, семейной пары, с ранеего детства и до среднего возраста, примерно 40-45 лет. Есть отступления в прошлое по линиям предков, они хорошо вписываются в основную сюжетную тему, создают интригу старых семейных тайн. Параллельная нить повествования - кукольный театр, кукольником является один из главных героев. Эта тема прописана подробно, местами скучновато, но общий сюжет без кукольного театра не имеет смысла и не складывается. Есть главы с описанием психиатрии и психиатрических заболеваний, но они прописаны корректно, без сгущения красок и желания напугать читателя, органично вплетённы в сюжет небольшими абзацами в некоторых главах. По ходу чтения книга заставила переживать, а по окончании вызвала тёплые чувства, было жаль расставаться с этой историей.
Плюсы
Приятное чтение с загадками, семейными тайнами и общей сквозной интригой.
Мария
07.03.2024
Про кукол и людей
Пугающая точность в деталях, скрупулёзное изучение источников, удивительная красота слова, необычайная одушевлённость персонажей, визуальность, присущая прозе Рубиной — настолько каждое слово и деталь в точку, что, пока читаешь, мозг показывает тебе яркое и завораживающее кино по книге… в «Синдроме Петрушки» всё это есть, и даже, пожалуй, ощущается острее, чем в других прочитанных мною её романах. «Синдром» особенный также и потому, что есть в нём действительно что-то жутковатое, гофманическое, но притом завораживающее. Если другие романы Рубиной я читала запоем, каждую свободную минутку бросала на чтение, то погружение в «Синдром Петрушки» был медленным, иногда тяжёлым, я растягивала его, читала вдумчиво, осваивая неповторимое сверхпространство этой необычной истории.
С неожиданной стороны раскрыт диалог гениальности и безумства в отдельно взятом человеке. Помимо комплексных главных героев, покорил меня доктор Борис Горелик, Рубина умеет писать персонажей так, что ты их не забудешь никогда.
Отдельно порадовало оформление книги и то, что в настоящее издание включено авторское предисловие к роману.
С неожиданной стороны раскрыт диалог гениальности и безумства в отдельно взятом человеке. Помимо комплексных главных героев, покорил меня доктор Борис Горелик, Рубина умеет писать персонажей так, что ты их не забудешь никогда.
Отдельно порадовало оформление книги и то, что в настоящее издание включено авторское предисловие к роману.
Дина Рубина совершила невозможное — соединила три разных жанра: увлекательный почти готический роман о куклах и кукольниках, стягивающий воедино полюса истории и искусства; семейный детектив и психологическую драму, прослеженную от ярких детских и юношеских воспоминаний до седых волос.
Страсти и здесь «рвут» героев. Человек и кукла, кукольник и взбунтовавшаяся кукла, человек как кукла — в руках судьбы, в руках Творца, в подчинении семейной наследственности — эта глубокая и многомерная метафора повернута автором самыми разными гранями, не снисходя до прямолинейных аналогий.
Мастерство же литературной «живописи» Рубиной, пейзажной и портретной, как всегда — на высоте: словно ешь ломтями душистый вкусный воздух и задыхаешься от наслаждения.
Страсти и здесь «рвут» героев. Человек и кукла, кукольник и взбунтовавшаяся кукла, человек как кукла — в руках судьбы, в руках Творца, в подчинении семейной наследственности — эта глубокая и многомерная метафора повернута автором самыми разными гранями, не снисходя до прямолинейных аналогий.
Мастерство же литературной «живописи» Рубиной, пейзажной и портретной, как всегда — на высоте: словно ешь ломтями душистый вкусный воздух и задыхаешься от наслаждения.