Три века русского натюрморта

В натюрморте ничего не происходит. Его «герои» — вещи — тихи и смиренны. Они бездействуют. И зритель, не внемлющий их «говорящему молчанию», проходит мимо натюрморта. Но это — жанр, способный своим языком говорить о времени и художнике. Как наименее поддающийся идеологизации, натюрморт был жанром и наиболее дискриминируемым. Но в силу тех же причин в нем выражалось и неприятие распространяющихся на искусство официальных нормативов. Как бы поневоле он становился формой противостояния и сопротивления официозу. Но сопротивления не от имени политики, а от имени культуры. Ибо именно в этом жанре в наиболее чистом виде сохранялись главные ценностные категории живописи — пластика, колорит, гармоническая целостность, что и оправдывало существование натюрморта как жанра самодостаточного. И вполне закономерно, что интерес к натюрмортному жанру активизируется параллельно с повышением интереса к специфическому языку живописи, несущему некую «непереводимую», вербально не заменяемую и не выражаемую полностью информацию. Понимать натюрморт — значит понимать живопись. Издание предназначено как для специалистов, так и широкого круга популяризаторов искусства, студентов и педагогов художественных институтов, училищ, студий, музейных сотрудников, коллекционеров, просто любителей и знатоков изобразительного искусства. . . . . . . . . . . . . . . .