Восток, Россия и Славянство

Этот товар закончился.

Описание и характеристики

Константин Николаевич Леонтьев (1831—1891) — самый неудобный мыслитель в истории русской философии. Та четкость и ясность, с какой он излагал свои воззрения, которые и сам без стеснения называл реакционными , приводила в ужас его современников — либеральных интеллигентов. Они страшились его взглядов, отдавая должное силе мысли философа и таланту писателя. Но прямота Леонтьева, уверенность в необходимости быть честным до конца отталкивали и его так называемых единомышленников из консервативного лагеря, старавшихся иметь поменьше общего с кровожадным Леонтьевым. Удивился бы философ, если б узнал, сколь мало изменилось отношение к его сочинениям более чем за 100 лет? И сегодня так же нелегко приходится мыслителю, который осмелится руководствоваться леонтьевскими принципами: Во времена неподвижности быть за движение, во времена распущенности — за строгость... быть аристократом при тенденции к демагогии... свободомыслящим при лицемерном ханжестве, набожным при безбожии... то есть не гнуть перед толпой .
ID товара 2139738
Издательство Эксмо
Год издания
ISBN 978-5-699-24266-5
Количество страниц 896
Размер 4.4x13.8x20.7
Тип обложки Твёрдый переплёт
Тираж 5000
Вес, г 839

Отзывы

15 бонусов

за полезный отзыв длиной от 300 символов

15 бонусов

если купили в интернет-магазине «Читай-город»

Полные правила начисления бонусов за отзывы
Оставьте отзыв и получите бонусы
Оставьте первый отзыв и получите за него бонусы.
Это поможет другим покупателям сделать правильный выбор.
Константин Николаевич Леонтьев (1831—1891) — самый неудобный мыслитель в истории русской философии. Та четкость и ясность, с какой он излагал свои воззрения, которые и сам без стеснения называл реакционными , приводила в ужас его современников — либеральных интеллигентов. Они страшились его взглядов, отдавая должное силе мысли философа и таланту писателя. Но прямота Леонтьева, уверенность в необходимости быть честным до конца отталкивали и его так называемых единомышленников из консервативного лагеря, старавшихся иметь поменьше общего с кровожадным Леонтьевым. Удивился бы философ, если б узнал, сколь мало изменилось отношение к его сочинениям более чем за 100 лет? И сегодня так же нелегко приходится мыслителю, который осмелится руководствоваться леонтьевскими принципами: Во времена неподвижности быть за движение, во времена распущенности — за строгость... быть аристократом при тенденции к демагогии... свободомыслящим при лицемерном ханжестве, набожным при безбожии... то есть не гнуть перед толпой .