Звезда плакучая
Этот товар закончился.
Описание и характеристики
Роман продолжает сюжетную линию нескольких популярных произведений этого автора - повести "Интернат", романа "Хазарские сны" - и посвящен нашей общей драме: разрыву "по-живому" некогда великой и единой страны. Этот разрыв прошел и по человеческим судьбам, и его боль только-только начинает нами по-настоящему осознаваться, не утихая почему-то со временем, а только усиливаясь. Разорванность человеческих судеб существовала и до распада СССР - это едва ли не извечная, надрывная нота в человеческом сообществе, населяющем наш двуединый, многокровный и время от времени "расходящимся" евразийский континент.
Что касается "пьесы для чтения", - действительно весьма модернистский жанр, - то в основу этой фантазии положен малоизвестный факт: в марте 1960 года всемирно известного поэта, новоиспеченного лауреата Нобелевской премии Бориса Пастернака допрашивал Генеральный прокурор СССР Роман Руденко, в недалеком прошлом - главный обвинитель от Советского Союза на Нюрнбергском процессе. Заключает книгу эссе известного публициста Анатолия Юркова, навеянное его собственным прочтением "Звезды плакучей".
ID товара
2581046
Издательство
Рыбинский Дом Печати
Год издания
2010
ISBN
978-5-88-697200-9, 978-5-88697-200-9
Количество страниц
336
Размер
2x15x22.1
Тип обложки
Твёрдый переплёт
Тираж
1000
Вес, г
490
Отзывы
15 бонусов
за полезный отзыв длиной от 300 символов
15 бонусов
если купили в интернет-магазине «Читай-город»
Оставьте отзыв и получите бонусы
Оставьте первый отзыв и получите за него бонусы.
Это поможет другим покупателям сделать правильный выбор.
В новой книге известного русского писателя, лауреата Всероссийской литературной премии имени Александра Грина Георгия Пряхина представлены роман "Звезда плакучая", только что печатавшийся из номера в номер в журнале "Юность", а также совершенно неожиданная для этого автора и весьма необычная по своему жанру "пьеса для чтения" "Допрос".
Роман продолжает сюжетную линию нескольких популярных произведений этого автора - повести "Интернат", романа "Хазарские сны" - и посвящен нашей общей драме: разрыву "по-живому" некогда великой и единой страны. Этот разрыв прошел и по человеческим судьбам, и его боль только-только начинает нами по-настоящему осознаваться, не утихая почему-то со временем, а только усиливаясь. Разорванность человеческих судеб существовала и до распада СССР - это едва ли не извечная, надрывная нота в человеческом сообществе, населяющем наш двуединый, многокровный и время от времени "расходящимся" евразийский континент.
Что касается "пьесы для чтения", - действительно весьма модернистский жанр, - то в основу этой фантазии положен малоизвестный факт: в марте 1960 года всемирно известного поэта, новоиспеченного лауреата Нобелевской премии Бориса Пастернака допрашивал Генеральный прокурор СССР Роман Руденко, в недалеком прошлом - главный обвинитель от Советского Союза на Нюрнбергском процессе. Заключает книгу эссе известного публициста Анатолия Юркова, навеянное его собственным прочтением "Звезды плакучей".
Роман продолжает сюжетную линию нескольких популярных произведений этого автора - повести "Интернат", романа "Хазарские сны" - и посвящен нашей общей драме: разрыву "по-живому" некогда великой и единой страны. Этот разрыв прошел и по человеческим судьбам, и его боль только-только начинает нами по-настоящему осознаваться, не утихая почему-то со временем, а только усиливаясь. Разорванность человеческих судеб существовала и до распада СССР - это едва ли не извечная, надрывная нота в человеческом сообществе, населяющем наш двуединый, многокровный и время от времени "расходящимся" евразийский континент.
Что касается "пьесы для чтения", - действительно весьма модернистский жанр, - то в основу этой фантазии положен малоизвестный факт: в марте 1960 года всемирно известного поэта, новоиспеченного лауреата Нобелевской премии Бориса Пастернака допрашивал Генеральный прокурор СССР Роман Руденко, в недалеком прошлом - главный обвинитель от Советского Союза на Нюрнбергском процессе. Заключает книгу эссе известного публициста Анатолия Юркова, навеянное его собственным прочтением "Звезды плакучей".